Чувство взаимности

Анатолий Аксаков, Депутат Госдумы России, президент Ассоциации региональных банков России

К сожалению, пока мало что сделано для того, чтобы это раздражение хоть как-то предотвратить самими правилами игры не кредитных рынках. Да, есть требование регулятора прописывать эффективную процентную ставку и полную стоимость кредита. Да, ФАС и Роспотребнадзор в силу своего взгляда на рынок кредитования «пасут» банки. Да, в России появляются первые зачатки медиации.

Однако все это – лишь попытки лечить болезнь, а не предотвратить ее. Между тем хорошо известно: профилактика всегда эффективнее болезни.

А что же является причиной болезни? Прежде всего - взаимное недоверие. А вызвано оно тем, что в сегодняшней ситуации и у банка, и у заемщика остается множество лазеек для того, чтобы «надуть» другую сторону кредитной сделки. Причем в конечном счете действительно обманутый остается вообще «третья сторона» - добросовестный заемщик (будь то компания или гражданин), который за счет большой процентной ставки расплачивается и за себя и за «того парня», которому вроде бы удалось «надуть банк».

Ряд таких лазеек связана с залогами. Решение наконец-то сформировать в России единый реестр автомобилей, находящихся в залоге, одну их этих лазеек закроет. Однако остается еще одна – это незаконные действия с залогами юридических лиц.

Недавно я внес Госдуму законопроект «О внесении изменений в статью 177 Уголовного кодекса Российской Федерации». Суть этих изменений – повысить планку ответственности руководителей компаний за незаконные действия с залогами, которые затрудняют или делают невозможным выполнение обязательств по кредитам.

Думаю, многие заметят, что поправки предлагаются в статью Уголовного кодекса. Я считаю, что единственным реальным повышением ответственность заемщиков является именно УГОЛОВНАЯ ответственность. Конкретно - наказание за незаконные действия руководителя организации в отношении заложенного имущества организации, в результате которых произошло уничтожение, сокрытие, отчуждение или передача заложенного имущества иным лицам, причинившее ущерб залогодержателю, то есть кредитору.

Предвижу ропот возмущения: Аксаков опять говорит о жестких мерах в защиту банков. Понимаю, что это предложение может показаться более чем непопулярным накануне выборов. Но конъюнктурные политические интересы в том числе и мои, как парламентария, не должны закрывать глаза на простейший факт: пока должным образом не защищены интересы кредитора – страдают интересы заемщика. Того самого добросовестного заемщика, в чью процентную ставку «запихнули» кредитные риски банков.

Правовое поле, в котором работает банкинг, постоянно становится заложником так называемых «выборных циклах». В итоге оно до сих пор носит незавершенный, не универсальный характер, особенно в части отношений «кредитор-заемщик». Причем это верно в обе стороны. Совсем недавно ко мне на прием пришел человек, который принес свой кредитный договор. Разобрать его невозможно даже в очках. Сам договор распечатан на плохом принтере, шрифт смазан, границы текста выходят за края листа. Поверить, что у банка не нашлось приличного принтера или что в этом банке экономят на бумаге, - трудно.

Но легко поверить, что именно таким сомнительным способом банк косвенно «защищается» от убытков, который ему нанесет недобросовестный заемщик. Замкнутый круг, который давно пора разорвать.