ССТ: Региональные страховые компании очень остро обсуждают необходимость пропорционального регулирования. Они считают, что увеличение уставного капитала не обеспечит надежность деятельности страховщика: гораздо важнее контролировать размещение резервов, обеспечение прозрачной деятельности и качественное исполнение принятых обязательств. Завышенные требования регулятора могут уничтожить региональных страховщиков, тем самым лишить доступного страхования малый и средний сегмент бизнеса. Каково ваше мнение по этому вопросу?
А. А.: Этот вопрос абсолютно совпадает с теми задачами, которые у нас обсуждаются в сфере регионального банкинга. Позиция регулятора не только на страховом, но и на других рынках нацелена на то, чтобы обеспечить надежность. Требование большего уставного капитала какую-то степень надежности будет обеспечивает. Понять эту логику можно.
Другое дело, что финансовые круги призывают регулятора не ограничиваться полным отождествлением понятия надежности с понятием размера капитала. Знаменитая формула «слишком большой, чтобы обанкротиться» себя не оправдывала ни в великую американскую депрессию, ни в последний мировой кризис 2008 года. Банкротства крупнейших финансовых институтов показали, что степень риска не прямо пропорциональна размеру капитала, будь то банк или страховая компания.
Я сторонник того, чтобы критерием надежности был не только размер капитала. С регулятором на эту тему ведется диалог. В июле этого года глава Банка России предложила сделать разные уровни банковского регулирования, разделив банки по четырем категориям. Сейчас эта идея обсуждается, анализируется как внутри регулятора, так и рынком. Возможно, она может быть перенесена на страховой рынок, ведь основные принципы системы регулирования, конечно должны быть симметричны на всех сегментах финансового рынка. Так что если идея пропорционального регулирования окончательно получит зеленый свет в сфере банкинга (а к тому сейчас все идет), то можно будет поставить перед регулятором вопрос об аналогичных принципах регулирования в страховой сфере.
ССТ: Страхование банковских вкладов позволило повысить доверие к банкам. А что нужно сделать, чтобы повысить доверие к институту страхования?
А. А.: Доверие к институту страхования, действительно, сейчас находится на нижней точке, но по какой причине это происходит? По причине неразвитости страхового рынка? С одной стороны – безусловно. Но есть и более глобальная мировая причина. По данным опросов, во многих странах, даже в наиболее законопослушной Германии, велик процент населения, который считает, что обман страховщика не является ни преступлением, ни аморальным действием. Это - всемирная «болезнь». Люди считают нормальным играть со страховой компанией в игру «кто у кого больше выиграет».
Что же касается повышения доверия к страхованию, то, конечно, можно рассматривать механизмы с создания неких фондов. Но сейчас очень трудные времена. Тот же фонд страхования вкладов испытывает дефицит, который закрывает кредитами Центробанка. Не думаю, что сейчас было бы уместно создавать аналогичный механизм в страховой сфере.
Второй путь – создание перестраховочных механизмов. Российский страховой рынок отстает от развития по сравнению с другими странами. Россия – одна из немногих стран, где совокупные активы страхового рынка меньше, чем активы в банковской системе. В большинстве стран с точностью до наоборот: при том, что банковские системы хорошо развиты, страховые системы их превосходят. У нас же они меньше банковских. Но еще слабее слабого страхового рынка развита система перестрахования. И крупнейшие страховые сделки по промышленному страхованию перестраховываются на западных рынках. А без эффективного перестрахования страховой рынок развиваться не может.
ССТ: Можем ли мы говорить о необходимости создания финансовой безопасности России по аналогии с продовольственной безопасностью? Нужно ли нам стремиться избегать зависимости от иностранного капитала в страховании?
А. А.: Зависимости в определенном объеме пугаться и избегать не надо, потому что финансовый рынок хорош тогда, когда он открыт, прозрачен и доступен, абсолютно сочетаем с мировым рынком. Никто не отменял переток капиталов. Капиталы идут туда, где им выгодно, интересно и перспективно. В этом смысле Россия, кстати, даже сейчас представляет интерес для западных инвесторов, пример тому – интерес к российским облигациям, который недавно мы увидели на западных рынках. Поэтому полная изоляция, полная независимость финансовому рынку противопоказана по определению.
Другое дело, что несущие конструкции финансовой системы должны быть национальными. В свое время был поставлен вопрос о Национальной платежной системе. Но мы ничего не делали долгие годы, и только сейчас создается национальная система платежных карт – с тем, чтобы транзакции не выходили за пределы России. Вот в этом вопросе державе, входящей в двадцатку крупнейших экономик мира, как-то совсем уж глупо иметь зависимость. Так и в страховом деле: нужно обладать необходимым объемом национального перестрахования. Международное перестрахование не нужно исключать вообще, но мы должны избегнуть его «обязательности» при наличии мало-мальски крупного страхового контракта.
ССТ: Эксперты по-разному оценивают перспективы Национальной перестраховочной компании в России и на международном рынке. Ваше мнение по этому вопросу – какую роль она сыграет для развития российского страхового рынка?
А. А.: Об этом говорить пока рано. Вопрос в возможностях, мощности этой перестраховочной компании. Вполне вероятно, что ее развитие и вообще развитие института перестрахования будет связано с выходом на фондовый рынок. По идее, такая компания должна быть широко представлена на рынке ценных бумаг. Это должно обеспечивать приток необходимой ликвидности для действительно объемного и масштабного обеспечения перестраховочных емкостей внутри России.
ССТ: Что требуется от страховщиков, чтобы отстаивать свои интересы?
А. А.: Нужна активность и вдумчивый разговор с регулятором. Не только критика в адрес Банка России: «Ах, это плохо! Ах, это неприемлемо! Это убивает рынок!» Подобная позиция, даже если она искренняя, не дает результата. Результат дает диалог. Регулятор часто очень упорно стоит на своей точке зрения, но он, могу подтвердить, никогда не отказывает участникам финансового рынка в диалоге. Этот диалог возможен как на прямой коммуникации страхового рынка с регулятором, так и на площадке комитета по финансовым рынкам.
Сейчас у нас на повестке стоит вопрос о развитии экспертных институтов при комитете, с тем, чтобы на процессы формирования финансового законодательства влияли не только депутаты Госдумы, но и профессионалы рынка. Конечно, законодательные решения принимаются парламентариями. Но нужно, чтобы за каждым финансовым решением, зачастую сложным для понимания, стояло серьезное экспертное обсуждение. Поэтому я призываю страховщиков активнее принимать участие в работе экспертных институтов, которые были сформированы раньше, которые формируются сейчас, которые будут только усиливаться при комитете.
18 апреля 2024 года
18 апреля 2024 года
